Кальяни – Мона Баукнехт — Германия

Летом 2005 года, когда мне было 19 лет, я впервые отправилась к Свами Вишвананде в его ашрам около Франкфурта в Германии. Поскольку в ашрам мы приехали рано утром, я решила провести время в саду, понаблюдать за работой других людей. В моей голове пронеслась мысль: как было бы хорошо стать монахиней, жить и работать в такой общине, а самое главное — проводить больше времени со Свамиджи! Раньше у меня никогда не возникало мыслей стать монахиней, но теперь эта мысль посетила меня, и я никак не могла избавиться от нее.

Во время интервью со Свами мы обсуждали многое, и вот, сидя подле него я осознала, что совсем не хочу его покидать. Мне лишь хотелось просто находиться в его присутствии и просто смотреть на него до конца своей жизни! Свамиджи взглянул на меня и сказал: «Ты ведь можешь приехать в Штеффенсхоф и стать сестрой». Я была очень удивлена, поскольку не делилась с ним своими мыслями, которые впервые в жизни посетили меня сегодня.

С той встречи эта мысль не только не покинула меня, но и сильнее укоренилась в моей голове. Но сперва мне нужно было закончить школу и сдать выпускные экзамены. Свами тоже этого хотел, поэтому я сконцентрировалась на учебе. Легко мне учеба не давалась. Я подготовилась к сессии и во время самого сложного экзамена по математике, который я ненавидела больше всего, я решила, что сдам экзамен для Свами. Я сказала себе: «Господь, если твоя воля действительно в том, чтобы я помогала людям в будущем, тогда твоя обязанность помочь мне в этом экзамене и создать условия, которые помогут мне во время экзамена, а учителя не будут задавать вопросов, на которые я не могу ответить!»

Я тогда часто задавала себе вопрос, действительно ли жизнь монахини мне подходит и действительно ли мое сердце хочет именно этого. Я обсудила этот вопрос со своими родителями и некоторыми друзьями. В наше время не так много молодых людей на западе решают посвятить свою жизнь и любовь Богу и стать монахом или монахиней. Я размышляла над тем, почему у меня появилось это желание и какие будут у моего решения последствия. Но на все мои вопросы ответ приходил всегда один: твое сердце уже сказало «да»! 

По окончании выпускной сессии и школы я была готова стать брахмачарини. Во Франкфурте как раз планировался даршан. Сомнений насчёт поездки не было, поскольку у меня было твердое желание спросить Свами, могу ли я наконец стать брахмачарини. Пока я ждала своего даршана, я думала: «Свами, ты сказал, что после экзаменов я могу задуматься о том, хочу ли я стать монахиней. И вот я здесь, и у меня серьезные намерения стать монахиней!»

Когда подошла моя очередь склониться перед ним и получить благословения, Свами прошептал мне на ухо: «Ты ведь хотела стать брахмачарини? Я инициирую тебя». Я была так счастлива, ведь он не забыл мое желание.

Я рассказала маме о том, как прошел даршан, и она немного забеспокоилась, поскольку чувствовала, что мои мысли постепенно воплощаются в реальность. Мне было немного грустно от этого, и я не знала, как ее утешить. Я понимала, что ей нелегко давалось принятие того, что ее собственная дочь будет жить жизнью монахини.

Через неделю состоялся другой даршан во Франкфурте. Я попросила маму поехать со мной, но она не хотела ехать, хотя ей было интересно. Когда я уезжала, она в шутку сказала: «Вот увидишь, он позовет меня приехать и повидаться с ним!»

Как и на даршане на прошлой неделе я подошла к Свами, он попросил наклониться поближе и спросил: «Ты рассказала маме о своих планах?» Я была очень удивлена, и единственное, что могла прошептать так это то, что она была немного напугана. Он ответил: «Где она? Дома? Привези ее!» Когда я рассказала маме, что произошло и что Свамиджи сказал, она лишь ответила: «Я была права! Я говорила, что он позовет меня! Я это почувствовала сегодня!» Мы обе были лишены дара речи.