Куру, Дивьянанда — Швейцария

Это было в один из вечеров лета 2008 года, мы сидели в гостиной нашего «мужского дома» в деревне Шпрингена. Этот дом служил временным пристанищем, поскольку нужно было закончить ремонт в основном здании центра, прежде чем мы смогли бы туда перебраться. Как обычно вечером, когда Свами был с нами, комната была наполнена гостями, все наслаждались его компанией. Ужин уже закончился, Свами пил чай. Я сидел в дальнем углу, и мое внимание было сосредоточено частично на ноутбуке передо мной и частично на наблюдении за тем, что происходит вокруг Свами.

В какой-то момент Свами начал громко жаловаться на высокомерие своих брахмачари, которое в последнее время он наблюдает все чаще и чаще. Затем он перевел глаза на меня и триумфально добавил: «И не только брахмачари, но и некоторые свами!» Я немного растерялся, потому что в тот момент не совсем понял, почему Свами такое говорит. Но Свами продолжал возмущаться, достав телефон со словами: «Я ведь могу доказать! У меня есть сообщения в телефоне». В моей голове проносились мысли со скоростью света: «О боже, что это может быть? Что он имеет в виду? Я ничего такого не делал, во всяком случае, о чем бы я знал. Какие сообщения?» Мой ум, словно жесткий диск компьютера, крутился в попытке найти потерянный файл, как вдруг перед моими глазами всплыли все сообщения, которые я писал Свами несколько недель подряд в связи с организационными вопросами. Часть моей работы состоит в том, чтобы спрашивать у Свами решения, советы и прочее, и происходит это довольно часто. Кстати, короткое отступление: меня всегда поражало, с какой скоростью Свами отвечает на сообщения, он ни одного не пропускает. В моем стремлении ему угодить и остаться хорошим преданным, другом и работником-исполнителем, я начал урезать часть своих сообщений. Я начал опускать часть текста типа «Дорогой Свамиджи» в начале и «с любовью» в конце. Мне казалось, что неважный текст, не добавляющий смысловой нагрузки к основному сообщению, лишь отнимет у Свами время и будет выглядеть недостаточно уважительным по отношению к нему. Мы знакомы со Свами уже много лет, к тому же он и так все прекрасно знает, зачем тогда утомлять его чем-то лишним? Отбросим формальности! Однако я тогда и не осознавал, что я не просто отбросил все формальности, хотя и оставался вежливым, а неуловимо утратил некоторое уважение. Это естественно, когда близкие друзья и семья общаются неформально. Но здесь было нечто другое. В конце концов, он был не просто кем-то: он был моим Гуру. Как бы непринужденно он ни вёл себя со своими друзьями, все они не просто его друзья, а преданные и ученики. И им нельзя забывать проявлять максимальное уважение к Свами. А я незаметно начал терять это уважение, но ирония в том, что я-то думал, что прилагаю максимальные усилия, чтобы оставаться почтительным. Урок был усвоен с помощью ещё одного удара по моему эго, подобно двойному лезвию бритвы, позволяющему добиться идеального результата.

Свами попросил меня принести Шримад Бхагаватам, которую я читал во время моего очередного уединения несколько недель назад. Я тщательно прочитал «книгу всех книг», как бы назвали ее некоторые, от корки до корки. Разумеется, я считал, что хорошо знаком с содержанием. Я бросился за книгой с горящим желанием исправить выявленные у меня недостатки. Когда я вернулся — будь я машиной, колеса бы с визгом тормозили на пороге — Свами попросил меня найти в книге определенную историю. Все еще пребывая в пылу и напускном повиновении, я быстро, в своей торопливой манере, пролистывал правой рукой огромную книгу. Свами прервал меня при всех, строго сказав: «То, как ты обращаешься с Бхагаватам, демонстрирует отсутствие уважения к книге». Ох, его слова так ранили! И снова мне выписали штраф за превышение скорости, если можно так выразиться. Я пытался казаться хорошим и расторопным и служить наилучшим образом, но провалил испытание и не смог соответствовать высоким стандартам. Какой рецепт у провала или успеха? Снаружи или в уме разница неуловима. Это так тонко. Но ответ очень прост: проблема как раз в уме. Если я попытаюсь быть хорошим, с точки зрения своего ума — когда я рассуждаю о том, что я делаю что-то хорошо, — это точно провал. Ум по своей сути не совершенен. Он всегда будет или слишком медленным, или слишком быстрым, или слишком привязанным к формальностям, или будет ими пренебрегать и так далее. В любом случае ум никогда не сможет стать идеальным. Единственное совершенство кроется в сердце. Когда мыслят сердцем и следуют за ним, тогда все совершенно. До тех пор, пока я буду позволять своему уму управлять мной даже в небольшой степени, я всегда буду оставлять место для появления тихого и неуловимого яда высокомерия, который невозможно почувствовать самому. Человек слеп. Но излечить от этого яда может гуру во плоти или скрытый гуру (в окружающих, в природе, в жизненных обстоятельствах).  Чтобы увидеть в себе это и принять, мне нужна не только милость, но и мое собственное смирение. Каждый раз, когда меня журят, а значит, «унижают» в присутствии других, то есть делают более смиренным, мне не стоит воспринимать это как нечто плохое. Хотя, конечно, после таких уроков чувствуешь себя ужасно. Вместо этого нужно быть благодарным, ведь такие уроки делают более смиренным. Именно смирение, будучи наивысшей силой, лежит в основе Божественной любви, которую мы так ищем и которая является главной целью жизни.